Адмирал Империи 4 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников

карте, подтверждало невеселые мысли Хиляева. Кондратий Белов и его девятнадцать свежих вымпелов до сих пор не спешили на помощь своим погибающим товарищам. Почему такое происходило, понять это мог только холодный взгляд на общую картину сражения. Дамир Хиляев при всей своей выдержке и профессионализме в данную минуту не обладал таким хладнокровием и поэтому не мог простить пассивности 2-ой «ударной» дивизии Белова, причем в самый, как он думал, решающий момент боя.

Ведь если сейчас 15-я «линейная» не выдержит, а она действительно была на последнем издыхании, и Лиза Уоррен ее сметет огнем главных калибров, то можно считать битву за переход «Бессарабия — Таврида» проигранной. Хиляев краем глаза видел, что непосредственно у самих «врат», через которые продолжалась эвакуация Черноморского флота, оставалась совсем небольшая группа кораблей во главе с нашим флагманом. Если сначала американцы сомнут Хиляева, а Белов в это время будет «прохлаждаться» в нескольких миллионах километров, то русские дивизии попросту погибнуть по одной, что и происходило в данный момент. Затем настанет черед самого адмирала Самсонова, который, конечно же, не сможет отстоять переход в сражении с объединенными эскадрами 4-ого флота Парсона.

Изначальный план Ивана Федоровича был во взаимодействии российских дивизий, где Хиляев начинает и завязывает бой, а Белов вступает в битву в самый решительный момент, группа Самсонова же является в данном сражении оперативным резервом на случай непредвиденной ситуации. Но вот этот решающий момент наступил, как считал Дамир Ринатович, вот уже он и прошел, когда его дивизия вынуждена была построиться в оборонительное «каре», вот настало время отчаяния 15-ой «линейной» когда ее корабли пошли в «рукопашную». А Белов так и не помог!

Однако если бы у Хиляева не были в этот момент залиты глаза гневом и кровью и он бы посмотрел на карту более внимательно, то понял причину бездействия Кондратия Белова. Командующий нашей 2-ой «ударной» дивизией прекрасно видел, что происходит в секторе сражения и таймер времени на его часах работал без сбоев. Адмирал Белов понимал, когда нужно атаковать Элизабет Уоррен и с каких углов это делать выгоднее. Все шло по ранее намеченному плану, но космическая битва, это не записи в еженедельнике — здесь изначальные планы не работают…

Как только дивизия Белова выстроилась для атаки Уоррен с тыла и одного из флангов, наш адмирал заметил странный маневр еще от одной группы кораблей противника. Речь шла о третьей эскадре американцев, следующей к межзвездному переходу. Первая — авангард Кенни была практически разгромлена и уж точно рассеяна без возможности быстро собраться и контратаковать. Вторая эскадра — дивизия Элизабет Уоррен сейчас была полностью втянута в артдуэль с нашей 15-ой «линейной», на Уоррен как раз и наметился Белов, чтобы покарать ее за дерзость.

И вот третья группа врага не дала в итоге Кондратию Витальевичу осуществить задуманное. Речь шла о самой опасной дивизии 4-го «вспомогательного» флота Грегори Парсона — а именно о 6-ой «линейной», которую сами «янки» окрестили «Звездой Смерти».

Американцы часто давали названия своим тактическим соединениям — это была их традиция. «Звезда Смерти» тоже было историческим названием одной из пехотных дивизий с планеты Земля. Однако громкое имя 6-я «линейная» заслужила по праву в горниле бесконечных жестоких схваток, а не формально.

Илайя Джонс — ее нынешний командующий, обладая незаурядными способностями вкупе с беспримерной отвагой, был самым опасным соперником нашим комдивам, в данном противостоянии, Белов это предполагал и так и получилось.

«Звезда Смерти» шла на достаточно большом и безопасном для Кондратия Витальевича расстоянии от сектора, где происходила схватка между Уоррен и Хиляевым. По всем показаниям приборов у Белова оставалось время для безопасной атаки на 25-ю «легкую» до прибытия к указанным координатам «Звезды Смерти». И Белов и Джонс это понимали, и вот вместо того, чтобы включить ускорение и мчаться на всех парах на помощь зажатой с двух сторон контр-адмиралу Уоррен, Илайя Джонс сделал ход, который изменил весь расклад сражения…

Именно поэтому Кондратий Витальевич так и не пришел на помощь сражающейся из последних сил нашей 15-ой «линейной», а продолжал маневрировать в пространстве в режиме эфирной тишины…

Глава 26

— Шестая эвакуационная группа вошла в портал, господин адмирал, — Самсонов в пол уха слушал монотонный доклад дежурного, продолжая смотреть на трехмерную карту ближнего космоса, на которой разыгрывалось, похоже, его самое удачное сражение этой кампании. — Аккумуляторные батареи «врат» начали накопление энергии…

— Хорошо, пусть готовятся оставшиеся, — кивнул Иван Федорович на слова оператора, — осталось вывести в безопасную систему крайнюю группу и в «Бессарабии» останутся только самые боеспособные корабли Черноморского флота — дивизии Хиляева и Белова, а так же боевая группа под моим командованием на случай непредвиденной ситуации.

Такой экстренной ситуации, похоже, не предвидится, все идет как по маслу. Вице-адмирал Хиляев легко как мальчишку раскидал по космосу подразделение Джейка Кенни, затем смело бросился в атаку на вредину Лизку Уоррен и завязал с ней серьезную дуэль. Совсем скоро к ним присоединится Кондратий Витальевич Белов и довершит разгром американцев. Самсонов был крайне доволен, пусть он непосредственно и не являлся участником сражения, но проходило-то оно под его непосредственным руководством и комдивы выполняли не свои личные, а именно его указания. Значит, на чью голову оденет император лавровый венец? Конечно на густую шевелюру Ивана Федоровича!

Был за нашим командующим грешок — нравилась ему и слава и пускать пыль иногда, тут ничего не поделаешь. Нет, когда дело касалось сражений и ведения кампаний Самсонов не был замечен ни в чем криминальном на тему — бросить на врага своих моряков лишь бы получить на планку очередной орден. Ни в коем случае, но и от триумфальных труб наш командующий никогда не отказывался. А в том, что триумф и военный парад на орбите Москвы-3 — столичной планеты одноименной звездной системы в его честь состоится, Иван Федорович не сомневался и уже мысленно был во главе шествия своих кораблей…

Война только начиналась, помимо отступлений и череды неопределенных боев, Самсонову нечего было показать российскому обществу и императору Константину Александровичу, но вот похоже наконец наклевывалось сражение, за которое командующего Черноморским флотом по достоинству оценят и наградят. Авангард контр-адмирала Кенни уже разгромлен, дивизии Элизабет Уоррен осталось жизни не более часа после того, как Кондратий Витальевич набросится на нее с тыла… Это точно победа, причем с разгромным счетом в нашу пользу…

Розовые фантазии Ивана Федоровича снова прервал голос дежурного офицера:

— Какие корабли включить в крайнюю эвакуационную группу, господин адмирал? — спросил тот. — Кроме как двух наших попавших в «аварию» кораблей: тяжелого крейсера «Одинокий» и трофейного «Норфолка» из дредноутов никого не осталось, только вымпелы резерва рядом с флагманом…

— Ну и пусть вместе с этими неудачниками — Васильковым и призовой группой с «Йорктауна» уходят в портал резервные корабли, — дал разрешение командующий. — Они все равно уже не понадобятся в секторе боя — Белов и Хиляев сами, как видишь, справляются. А когда наши комдивы подойдут к переходу, чтобы быстрее эвакуироваться здесь не должно оставаться много кораблей…

Иван Федорович помнил слова контр-адмирала Василькова об опасности, которая могла прийти из «тумана войны» — мертвой не просматриваемой сканерами зоны космического пространства, непосредственно примыкающей к порталу. Хоть командующий и обсмеял своего чересчур опасливого подчиненного и не признавался в этом на людях, но в голове продолжал держать на заметке слова контр-адмирала. Разве сам Самсонов на месте Парсона не поступил бы также, отправив на преследование русских часть своего флота, а резервом подойдя в этот момент именно из мертвой зоны работы собственных РЭБ-зондов? Поступил, тогда почему ты обвиняешь в чрезмерной трусости Василькова, если в его словах есть существенная доля правды? Может потому, что этот юнец тебе в принципе неприятен по какой-то другой причине, например по причине его близости к Таисии Константиновне?

Так, хватит глупостей! — Иван Федорович сам себе приказал выкинуть из головы ненужные мысли. — Ничего подобного, никакой такой неприязни к Василькову по поводу княжны я не испытываю и тем более не ревную. Что за чушь! Мое отношение к Александру Ивановичу основано только лишь на его неразумных и необдуманных поступках, хамстве и нарушении субординации, но больше не на чем. Соглашусь, что в результате его «выходок» действительно пару раз удавалось спасти наши корабли, но кроме